Упоминаются исключительно в той связи, что боевым оружием не были. Не имелось ни в каком войске специальных подразделений метателей ножей, и если ножи и метались, то только в исключительных обстоятельствах и неорганизованно. Ни какие уставы такого способа боя не предусматривали. Мелкие метательные снаряды уступали по эффективности стрелам и дротикам, но требовали на свое производство лучшего металла, так как небольшую поперечную нагрузку приходилось возмещать остротой и твердостью.
Ни какое холодное оружие не окружено таким множеством легенд, как лук. Сплошь и рядом, во вполне наукообразных сочинениях можно прочесть, что стрелы из средневекового лука летели на 500 метров и на 200 метров пробивали сплошной панцирь, а лучник мог поразить любую видимую цель. Если бы это было так, то ни какое иное оружие не использовалось по крайней мере до середины 19-го века, так как гладкие ружья очевидно не обладали подобной эффективностью. Вероятно, североамериканские индейцы не были информированы о замечательных боевых свойствах своих луков (по некоторым источникам с 350 метров стрела ирокеза с костяным наконечником! - пробивала человека на вылет), так как сразу решили, что даже самое худшее ружье (а не самые худшие индейцам не продавали) все-таки сильнее.
Самой примитивной разновидностью лука был цельнодеревянный, а именно, тисовый лук. Такими луками пользовались европейцы после крушения античной цивилизации и еще американские индейцы. Наилучшим в этом классе был английский лук, появившийся в конце 13 века. Представлял он собой деревянную палку, но очень, однако, не простую, - ни где, кроме Англии таких палок отыскать не удалось. Вырезался лук из тиса таким образом, что все-таки состоял из двух слоев древесины с разными свойствами. Деревце готовили к этой участи буквально с рождения, а уже после того, как оно было срублено, заготовка для лука вылеживалась в особых условиях несколько месяцев. Так делали везде, но только в Англии произрастал тис, из которого можно было сделать палку 180 220 сантиметров длиной, так, чтобы она не ломалась при натяжении в 25-30 килограммов. Жителям других европейских стран не удавалось сделать луки с таким натяжением длиннее 120-150 сантиметров. Соответственно, и дальность стрельбы из английских луков была на треть больше, чем из других деревянных луков. Служил тисовый лук недолго, несколько месяцев, потом упругость утрачивалась, и лук ломался. Перевозился деревянный лук со снятой тетивой.
Следующим этапом в развитии был усиленный лук. Так он назывался, если склеивался из нескольких пород дерева или если деревянная основа усиливалась роговыми пластинами. Главным преимуществом усиленного лука была простота изготовления, - если знать что и с чем склеивать, то уже не надо было искать или выращивать какое-то особенное дерево. Усиленный лук выдерживал большее натяжение, служил дольше, мог быть любой длины. Усиленные луки имелись у народностей Сибири, гуннов и японцев, были известны в Восточной Европе и Скандинавии.
Лучшее качество и большее распространение имели композитные луки, сделанные из сухожилий, дерева и рога (иногда могли употребляться другие материалы). Такие луки состояли на вооружении в Египте, Персии, Греции, Риме и во всей Азии. В период средневековья в Европе композитные луки оставались у византийцев и русских. Срок службы композитного лука исчислялся десятилетиями. Перевозились композитные луки в боеготовом состоянии, но, при длительном хранении, тетива снималась.
В средневековье в Азии, в первую очередь в Индии производились луки сделанные из дамаска или булата. Иногда даже разборные. Скорее всего они не употреблялись как военное оружие, а предназначались для спортивной стрельбы, - такие луки требовали от стрелка большой физической силы и стоили дорого, но не имели особых преимуществ перед композитными.
Рекорд дальности полета стрелы из спортивного лука, поставленный некоронованной особой (что исключало бы достоверность сообщения) и подтвержденный незаинтересованными свидетелями, составил 450 метров (секретарь турецкого посольства в середине 18-го века счел необходимым нанести англичанам изящное дипломатическое оскорбление). Рекордный композитный лук выбрасывал стрелу на 250 собственных длин. Но рекордные турецкие луки не годились для боя, так как перед состязании подлежали недельной просушке в особых условиях, причем затем, в течении часа, их свойства утрачивались. Сила натяжение таких луков достигала 80 килограммов, - что также исключало их боевое применение. Султан мог стрелять и вдвое дальше посла, но только половину дистанции стрела преодолевала по воздуху, еще столько же ее несли на подушке придворные евнухи. Обычный композитный лук стрелял на 150 собственных длин. Собственно английский рекорд дальности составлял 225 метров (100 длин лука). Таков же был и русский полет стрелы, - иногда использовалась такая единица измерения. Современный рекорд дальности стрельбы из лука составляет 700 метров, или 400 дли лука.
Однако, все это касается только стрельбы на дальность. Боевая стрельба велась на меньшую дистанцию. Проблема была в поражающих свойствах стрелы, - на нисходящей ветви траектории она была не более опасна, чем если бы была брошена рукой. Свойства же стрелы были таковы, что с увеличением ее веса поперечная нагрузка возрастала как кубический корень, а скорость падала пропорционально квадратному корню, - то есть тяжелые стрелы летели на меньшее расстояние, чем легкие. Для рекордных стрельб использовались легчайшие стрелы весом около 15 граммов, но стрела имеющая убойную силу на излете должна была весить не менее 125 граммов. Легкие стрелы летели быстрее, следовательно, имели меньшее падение и точнее били по движущейся цели, но быстро теряли убойную силу. Тяжелые сохраняли ее дольше, но имели более крутую траекторию. По этим причинам, лучник обычно имел при себе стрелы как минимум двух типов.
Удержать тетиву мощного лука в натянутом состоянии двумя пальцами было невозможно. По этому, при стрельбе на дальность или на пробитие лучник натягивал ее рывком, - что точности попадания не способствовало. При стрельбе на меткость лук натягивался не до конца.
Пробивная сила стрелы так же оставляла желать лучшего. Почти ни каких доспехов стрела не пробивала. Тем более, она не пробивала сплошных металлических доспехов. Проблема была в низкой начальной скорости снаряда, - до 50 метров в секунду у деревянного и до 70 у композитного лука. Такая разница происходила от того, что к деревянным лукам из-за их большой длинны, а так же, из-за резкого падения КПД при метании легкого снаряда, применялись сравнительно тяжелые стрелы не менее 50-70 граммов. Низкая скорость снаряда делала так же невозможной стрельбу по подвижной цели, - вообще, считается, что таковая осмыслена на дистанции, которую снаряд преодолевает за 0.8 секунды. Так что, преимущество лука над ружьем в точности стрельбы было сомнительно. Оперенный снаряд летел намного точнее круглой пули, но пока он долетал, цель часто успевала окопаться по полному профилю. Фактически, прицельная стрельба велась на 30 из деревянных луков и на 50 метров из композитных луков.
Реальные боевые свойства луков были примерно таковы:- Простой лук диной 120-150 см использовался для прицельной стрельбы 25-ти граммовыми стрелами на 30 метров и навесной 50-ти граммовыми на 100-120 метров. Пробить его стрела могла только кольчугу на близком расстоянии (и то, если имела стальной наконечник), убойная сила тяжелых стрел была так себе, - часто их отравляли (тыкали в разлагающийся труп), так как иначе рана от них вряд ли оказывалась смертельной. Таковы были луки индейцев, большинства народов средневековой Европы, древних славян.
- Английский лук длиной 180-220 см применялся для прицельной стрельбы легкими стрелами весом 50-70 грамм на 30 метров и тяжелыми (150-200 г) до 150-180 метров. Пробивалась кольчуга (метров с 50-ти) и кожаный панцирь (в близи). На максимальной дальности, однако, даже и тяжелая стрела представляла, в общем, не смертельную угрозу. Тяжелые стрелы были непереными, так как особой точности от них не требовалось, а летели стрелы без оперения дальше. Аналогичные по эффективности, только более короткие (до 180 см), - усиленные луки имелись у новгородской пехоты и норманнов.
- Композитные луки пеших лучников обычно были короче, - не более 150 см. Если к ним применялись тяжелые стрелы, то опасны они были до 225 метров, но в Азии тяжелые стрелы имели небольшое распространение. Обычно пешие лучники азиатских народов стреляли 50-ти граммовыми стрелами до 150 метров, и прицельно более легкими на 50-60 метров. Кольчуги пробивались с 50-70-ти метров. Мощные луки имела пехота в Китае, в Японии, у арабов, у персов, у турок. В Европе хорошие луки были у критян.
- Скифский композитный лук был короток, - всего 70-80 сантиметров и стрелы к нему имели вес 15-25 граммов. Дальность эффективной стрельбы в связи с этим была ограничена всего 40-ка метрами. Такие же характеристики имели простые и короткие (до 120 см) луки башкиров в войну 1812-го года. Поскольку неприцельная стрельба из таких луков не имела смысла, перед выстрелом всадник останавливался, или хотя бы притормаживал. Максимальная дальность полета стрелы из скифского или башкирского луков составляла всего 100-120 метров.
- Обычный же кавалерийский лук имел длину 120-130 см (только у гуннов, которые использовали усиленные, а не композитные луки до 160 см). Прицельная стрельба с коротких остановок велась на 50 метров легкими стрелами. С неприцельной стрельбой было сложнее. Обычно азиатский всадник вовсе не имел стрел тяжелее 50 граммов, так что стрельба каруселью (всадники скачут по кругу и стреляют влево по ходу движения) велась, обычно, на те же 50 метров. С такой дистанции пробивались кольчуги. Для поражения противника в кожаном или пеньковом панцире желательно было подъехать ближе. С другой стороны, монголы, например использовали тяжелые стрелы, да еще стреляли не влево, а походу движения на полном скаку. За счет сложения скоростей медленная (около 30 м/с) тяжелая стрела получала солидный (25%) бонус к дальности. Монгольские стрелы 150 грамм весом летели на 200 метров. Но это было скорее исключение связанное с необходимостью борьбы с китайскими пешими лучниками и арбалетчиками. Русская поместная кавалерия, турки, татары и гунны стреляли на небольшое расстояние.
Отношение к луку сильно разнилось по странам и эпохам. В гробницу египетского фараона сопровождала целая коллекция луков, - и весьма совершенных. Но и сам фараон отправлялся на войну в одном переднике и шапке. Легендарный греческий герой Геракл был вооружен дубиной и луком, - и так же одет довольно-таки легкомысленно. До распространения доспехов и сомкнутых боевых порядков, в которых пехота оказывалась совершенно закрыта щитами, луки были очень эффективным оружием. Позже их популярность резко упала, - царь Одиссей так же имел лук, которым очень дорожил, - настолько, что отправляясь на войну, оставил его дома. Зачем на войне - лук? Стрельба из лука (наряду с плаванием) входила в число 7-ми рыцарских добродетелей. Так что европейский рыцарь, конечно, имел лук (часто импортный), но на войну его тоже не брал, либо оставлял в обозе.
Иначе рассуждали разного рода конные варвары, - доспехов у них не было, щитом на коне пользоваться не удобно, а главное, - лошадь-то все равно остается уязвимой. Для таких народов лук актуальности не терял. Луками были вооружены, например, персидские бессмертные (они строились в фалангу в шесть рядов, - первые два с тяжелыми щитами и мечами, остальные четыре с луками и копьями, - два ряда стреляли прицельно, и последние два навесом), арабская пехота (строились как персы, но две передние линии имели вместо мечей одноручные копья), янычары, китайцы, японцы, новгородцы, и, наконец англичане. Пешие лучники были достаточно эффективны против легкой пехоты и небронированной кавалерии (только если последняя не могла до них добраться). По большим массам кавалерии лучники стреляли с предельных дистанций, имея в виду ранить лошадей, - упавший со спины огорченной таким образом лошади всадник часто погибал под копытами. Конные лучники могли вредить и тяжелой пехоте, но только если имели возможность обстреливать ее упорно и безнаказанно.
Боекомплект лучника в походе обычно составлял от 20 до 100 или 200 стрел. Скифы, арабы или монголы возили их все с собой, лучники остальных наций чаще держали стрелы в обозе, в этом случае носимый боекомплект составлял от 10 до 40 стрел. Наименьшим он был у англичан всего 7- 10 стрел, так как в 14-м веке английская наука еще не дошла до изобретения колчана. Наконечник был костяной (у варварских народов и в Европе до 11-13 века), из твердого дерева (в древнем Египте), из бронзы или твердой стали. Часто он бывал плоским и листовидным, повторяющим форму кремневых наконечников, но еще скифами был изобретен более совершенный граненый наконечник, ставший стандартом сначала в Азии, а затем и в Европе. Стрелы с неметаллическим наконечником могли быть только легкими, так как при том же весе, что и железный, костяной наконечник имел бы большие габариты и, соответственно, создавал бы излишнее лобовое сопротивление. Оперение у стрелы присутствовало не обязательно. В целом, хорошая стрела, пригодная для дальней и точной стрельбы, была довольно технологичным изделием, ее изготовление требовало мало материала, но много труда. Ручной труд в средневековье не ценился, но сделать путную стрелу в походе лучник собственными силами не мог. Затраты железа на выстрел составляли 3-7 граммов для легкой стрелы и до 45-ти граммов для тяжелой.
Кроме обычных стрел, использовались еще и зажигательные, - с пучком горящей пакли. Летели такие стрелы из хороших луков метров на 100, в общем, на в полтора-два раза меньшую дистанцию, чем обычные, так как пакля сильно увеличивала лобовое сопротивление. Монголы умудрялись пускать такие стрелы на скоку. Но они вообще могли все, - только ходить пешком у них не получалось.
Сложность в изготовлении арбалета заключалась в конструкции спускового механизма. Мало было изобрести механизм способный надежно удерживать в натянутом состоянии тугую тетиву, а затем, при нажатии на спуск, освобождать ее, надо было еще и наладить массовое производство таких механизмов. Впервые такие проблемы были решены в Великой Греции (южной Италии) в 5-м веке до нашей эры. Греческий арбалет назывался гастрофетом (брюшным луком), так как для его взведения надо было навалиться животом на специальный рычаг. Спустя 700 лет и Китай достиг необходимого уровня цивилизованности для создания арбалетов, что повлекло поразительные по масштабу последствия, - гунны, напуганные этим оружием, добежали от Великой Стены до Урала, прежде чем уверились, что китайцы за ними не гонятся. От греков арбалеты попали на вооружение эллинистических государств и римской армии, а от византийцев, - к арабам и русским, но масштабы их распространения оказались невелики. В Китае арбалет, после успешного боевого применения, в последующие века изобретали еще дважды.
Арбалет значительно превосходил лук в дальности и точности стрельбы, а главное, в пробивной силе. Но имел и существенные недостатки, - неудобную форму, высокую стоимость и сложность заряжения. Высокая стоимость ограничивала его распространение социальными рамками, - только состоятельные ополченцы могли позволить себе такое оружие. Но в античном мире в основе организации милиционных армий лежал имущественный ценз, - богатые граждане выступали в поход в доспехах и вели ближний бой, а метательным оружием запасался пролетариат. При переходе к профессиональным армиям, интерес к метательному бою не возрос. Римляне предпочитали рукопашную и снабжать дорогим оружием вспомогательные подразделения не хотели. Кроме того, хоть пробивная сила арбалетных болтов и была велика, железных кирас рычажный арбалет не пробивал (хотя пробивал бронзовые - с 50 метров). Главное, арбалетные стрелы застревали в щитах, - даже если наконечник и проходил, древко зажималось. Арабам же и византийцам, предпочитавшим сражаться конными, арбалет был менее удобен, чем лук. Многие народы смущались тем, что арбалетчик не мог участвовать в рукопашном бою, - его требовалось прикрывать, то есть обеспечивать взаимодействие родов пехоты, а это требовало хорошей организации войска.
От китайцев арбалет попал к монголам, но и у них не получил заметного распространения. У арабов его заимствовали европейцы в 12-м веке, но массовость использование арбалетов в Европе получило только в 14 веке, когда появилось достаточно богатых горожан и наемных солдат, которым это оружие очень подходило. Распространению арбалета в Европе способствовало так же и отсутствие конкуренции со стороны хороших луков. В Европе же арбалет подвергся и серьезному усовершенствованию, - вместо рук или рычага, тетива стала натягиваться воротом. Таким образом, в конце 14-го века легкий арбалет стал тяжелым, - его стрелы начали пробивать и сплошной доспех с дистанции 20-30 метров.
В Европе арбалеты использовались наиболее интенсивно, оставаясь на вооружении до середины 17-го века. Из цивилизованных народов последовательно воздерживались от употребления арбалетов турки и японцы.
Легкие арбалеты взводились либо рычагом, либо поясным крюком (арбалетчик наступал ногой в специальное стремя на конце своего оружия, потом нагибался и зацеплял крюком тетиву, - потом, типа, разгибался, если мог), либо просто двумя руками (тетива в этом случае делалась широкая, что бы не резала пальцы). Китайские, русские, греческие, а позже и европейские арбалеты были рычажными, а арабские, позднеримские (для массового вооружения федератов) и ранние европейские образцы взводились руками. Рычажный арбалет менее утомлял стрелка и имел более короткую дугу, 65 см против 80 см у ручного или крючного, что несколько упрощало его ношение. Дульная энергия легкого арбалета превышала 100 Дж. Вообще, последовательность получается такая: слабые луки 15-25 Дж, английский и турецкий кавалерийский луки 60 Дж, лучшие луки 100 Дж, легкие арбалеты 100-160 Дж, кремневые пистолеты и рекордные луки 150 Дж, ПМ 340 Дж, тяжелый арбалет 400 Дж, АК-47 2000 Дж, мушкет 7000 Дж. Болт из легкого арбалета имел вес 40 г и начальную скорость до 70 м/с. Болты к арбалету употреблялись только одного веса, - для удобства прицеливания. Летели эти болты на 250 метров и опасны были до 150 метров, причем кольчуга пробивалась с 80 метров, а в близи пробивался и доспех из кожи и железа. Прицельность была удовлетворительна до 60 метров. В общем, легкий арбалет обычно был не сильнее лучших луков (хотя гастрофет, например, имел мощность 160 Дж), но требовали меньших физических усилий для стрельбы и бил намного точнее, - потому хотя бы, что можно было сначала зарядить арбалет, а уже потом целиться сколько влезет. Арбалет мог иметь и специальные прицельные приспособления. Скорострельность легкого арбалета составляла 4 выстрела в минуту.
Тяжелый арбалет имел дугу до метра в размахе и разгонял 100 граммовый болт до 90 м/с. Длина дуги иногда превышала метр. Дальность стрельбы достигала 420 метров, но убойная сила была достаточна только до 250-ти. Кольчуга пробивалась со 150 метров, легкие панцири пробивались с 50-70-ти, а стальные кирасы с 25-ти. Стрельба по движущейся цели была эффективной на 70 метров. Скорострельность составляла 2 выстрела в минуту. Первоначально тяжелый арбалет обслуживался двумя стрелками.
В 16-м 17-м веках употреблялись несколько облегченные арбалеты с реечным воротом и стальной дугой. Длина дуги была уменьшена до 80 см, а расчет сокращен до одного человека. Скорострельность была повышена до 4 выстрелов в минуту, но дульная энергия уже не превышала 250 Дж. Современных им доспехов эти арбалеты уже не пробивали, - бронебойные функции взяло на себя огнестрельное оружие, однако, за счет увеличения начальной скорости снаряда, применения вращающихся в полете болтов и усовершенствования прицельных приспособлений, точность стрельбы стала удовлетворительной до 80 метров, причем на этом расстоянии болты были достаточно опасны. Дальность полета болта уже не превышала 330 метров. Метров с 30-40 такой арбалет пробивал кожаную кирасу.
Особо надо отметить китайские магазинные арбалеты. Появились они, вероятно, в 13-м веке и использовались китайской армией до конца 19-го века. По устройству взводного механизма они относились к рычажным и были довольно слабыми, - энергия не превосходила 90 Дж, зато эффективный рычаг позволял взводить их быстро и прилагая небольшую силу. Болты в количестве 8-10 штук располагались в верхнем магазине и скатывались в желоб под собственным весом. Скорострельность с прицеливанием достигала 8-ми выстрелов в минуту. На 50-70 метров такой арбалет был достаточно эффективен против не защищенных доспехами людей.
Лук арбалета делался сначала из обычного лучного композита (его производство в Европе снова было налажено в 14-м веке по арабской лицензии, хотя и только для нужд арбалетостроения, - к собственно лукам его применять не стали), но позже его научились делать из упругой стали, - там, где ее можно было достать. Впрочем, и композитный лук выдерживал очень большое натяжение. В третьем веке римляне начали производство арбалетов с металлическим торсионом, - упругим элементом, работающим не на сгиб, а на скручивание. Такие арбалеты имели удобную компактную форму, но были слишком тяжелы и имели два номера расчета. Торсионные арбалеты натягивались только воротом, и имели колоссальную по тем временам пробивную силу, но производились в небольшом количестве и не долго. В третьем веке римляне потеряли возможность давать солдатам надежные доспехи, заинтересовались метательным боем и, как следствие, арбалетами (манубалистами), но к этому времени арбалет стал для римлян слишком дорогим удовольствием.
Особо выделяла арбалет высокая точность стрельбы, сравнимая только с таковой у нарезного оружия 17-18 веков. Но скорость снаряда, хотя и была большей, чем у лука, но в абсолютном исчислении оставалась незначительной. Преимуществом арбалета была и более компактная форма боеприпаса, - болт представлял собой толстое древко, в котором вырезались 4 желоба, - типа, утопленное оперение, к которому примыкался маленький граненый наконечник. Были и другие конструкции. В 16-м веке оперение болтов стали делать спиральным, - в полете болт начинал вращаться и летел точнее.
Короткие болты были более стандартны, чем длинные стрелы, а это было важно: кустарно сделанные стрелы имели смещенный центр аэродинамического сопротивления и в полете сильно отклонялись. Самый лучший лучник стрелял точно, только пока пользовался своими стрелами, каждую из которых он знал в лицо и по имени. Но, таких у каждого могло быть всего несколько, как только лучнику начинали подавать из обоза казенные стрелы, точность стрельбы падала в разы. У арбалета этот эффект был выражен в существенно меньшей степени. Запас болтов к арбалету доходил до 200 штук. Расход железа на выстрел был большим, чем обычно у лука, 15-30 граммов.
Как же при Кресси (факт широко известный) лучники сумели победить арбалетчиков? Генуэзские стрелки имели очень тяжелое защитное снаряжение, - более даже надежное, чем у рыцарей того времени, имели они также и плакинеты, что, в сумме, делало их неуязвимыми для английских стрел. Но тяжелые чешуйчатые панцири и щиты остались в обозе, - дело было к вечеру и французы спешили начать битву. Генуэзцы же, не имев ранее дел с английскими луками, подошли к противнику на 150 метров, - на полет стрелы, как они полагали, но полагали ошибочно, - английские луки стреляли дальше. А если еще учесть, что англичан было больше и стреляли они чаще, - ясно, почему генуэзцы стали отступать за пределы досягаемости луков. Французский король, мало понимая в свойствах метательного оружия (ну, не было тогда еще ни теории, ни практического опыта по таким вопросам в Европе), пришел к выводу, что атака наемников, типа, того, - захлебнулась, и повел в атаку кавалерию. То что генуэзцев при этом потоптали, не было умыслом, - рыцари часто были публикой отмороженной, но не все, и не настолько, просто когда на один метр фронта приходится, 6 англичан, 4 итальянца и 8 конных французов, давки не избежать. Успех английских лучников объяснялся не их высокими боевыми качествами, а полной некомпетентностью французского командования, однако, репутация англичан продержалась еще 100 лет, - они стали самыми дорогими и дефицитными наемниками, но более ни каких подвигов уже не совершили. В Грюнвальдской битве на стороне Тевтонского ордена сражались английские лучники и швейцарская пехота, - но ни те, ни другие, участникам сражения не запомнились. Кто-то, видимо, изрубил их в общем порядке, - то ли польские армяне, то ли литовские татары, за давностью лет с определенностью установить не возможно.
Еще неандертальцы придумали использовать на охоте длинную палку с заостренным и обожженным концом как колющее оружие. В последствие палка приобрела каменный наконечник, что увеличило ее вес и сместила центр тяжести вперед, - палка стала метаться, и, с тех пор, металась уже практически непрерывно, вплоть до 15-го века. Скоро была придумана и копьеметалка, - устройство удлиняющее размах руки при метании и имевшее вид или специальной дощечки, или ременной петли.
Метательные копья использовались почти всеми народами и оригинальных элементов не содержали, - всегда это было древко длиной от 100 до 200 сантиметров, как правило, с плоским наконечником, имеющим один два заусенца. Рукопашное оружие всегда делалось так, чтобы его наконечник ни где не застревал и ни за что не цеплялся, в то время как щиты, напротив, изготовлялись с умыслом на зажатие вражеского оружия, но для метательного оружия способность застревать в щитах была положительным качеством. Однако, бронебойные дротики делались с граненым наконечником. Вес дротиков был значительным, от 400-600 граммов, до 5-ти килограммов, так как их преимущество перед стрелами именно в весе и заключалось. Метательное копье могло быть применено и в рукопашном бою, но так поступали только пешие кочевые племена, либо дикие охотники, - народы, которым было лень таскать с собой еще и специальное копье для ближнего боя. Например, древние германцы по свидетельствам римских историков использовали свои дротики фрамеи как для метания, так и в рукопашном бою. Из-за смещения центра тяжести вперед, драться дротиком было неудобно.
Лук повсеместно конкурировал с дротиками, но ни где не вытеснял их полностью, - преимущество дротика заключалось уже в том, что он занимал всего одну руку, - в другой мог быть, например, щит. Тяжелые дротики обладали большей пробивной силой, чем стрелы. На небольшом расстоянии дротик попадал точнее стрелы. С другой стороны, метание дротика требовало большего пространства (что бы разбежаться и размахнуться), и с собой дротиков нельзя было иметь столько сколько стрел. Так что, в большинстве случаев лук побеждал, оттесняя метательные копья на задний план, однако, многие народы, даже имея наилучшие луки, последовательно предпочитали именно дротики.
Дротиками была вооружена кавалерия персов и мидян. Это позволяло использовать одну руку для управления лошадью. Персидская же пехота предпочитала луки. Легкая пехота в Греции и Македонии, напротив, редко пользовалась иным оружием, кроме дротиков, - нападая на гоплитов, дротиками скорее можно было поразить их в незащищенные части тела. Дротиком проще было пробить и не слишком прочный доспех, - холщевый, кожаный или пеньковый. По этим причинам, дротик был основным метательным снарядом римлян.
В Азии дротики были распространены незначительно. Копья, конечно, метали, но только от случая к случаю, - это не было важным способом боя. В средневековье дротиками пользовалась та часть византийских катафрактов, которая не имела достаточной выучки для стрельбы из лука с седла. Русская тяжелая кавалерия так же метала дротики, - они пробивали кольчугу, и, что важно, в бою дротик выхватить из обоймы можно было быстрее, чем лук и стрелу из колчана. Кавалерийские дротики были короткими, - максимум, 120 сантиметров, пехота же предпочитала более длинные, - из-за лучших баллистических качеств. В Европе дротики использоваться снова начали с конца 13-го века, - слишком много железа уходило на выстрел, - от 150 до 3000 граммов. В 14-15 веках среди прочих наемников охотно использовались и испанские метатели дротиков, - их копья, кстати, были очень длинными и тяжелыми, - в расчете на пробитие двойной кольчуги или проламывание плакинета.
Дротик метался не далеко, - кавалерийские, или бронебойного типа на 10-15 метров, сравнительно легкие и длинные до 25 - 30 метров. Из цивилизованных народов ременную копьеметалку использовали только римляне, - она позволяла метать дальнобойные дротики на расстояние до 70 метров. Попадал дротик весьма точно, - факторов отклоняющих снаряд на него действовало меньше, чем на стрелу. Носимый боекомплект составлял один или два дротика, если они были оружием вспомогательным и 3 - 7, если основным. В обозе могло быть еще штук двадцать-тридцать, но так бывало, только в регулярных частях дротометателей, - ополченец имел всего несколько дротиков.
Оригинальным дротиком был римский пилум. Собственно, римляне называли пилумом любое копье, хоть рукопашное, хоть метательное, но название в других языках это закрепилось за дротиками гастатов и принципов, - тяжеловооруженных воинов, манипулы которых составляли первые две боевые линии легиона. Пилум имел вес 4-5, а иногда даже 7 килограммов, небольшую длину, узкий наконечник с заусенцем и элементы утяжеления на древке. Метался пилум только на несколько метров и служил, как это ясно из его конструкции, для вывода из строя щитов тяжелого типа. Хотя, конечно, и против живой силы он мог быть употреблен, но этому не способствовала форма наконечника, да и, кроме того, у римлян были дротики более подходящие для этой цели, - длинные (1.8 метра) и сравнительно легкие, что обеспечивало сочетание удовлетворительной пробивной силы с дальнобойностью.
С пилумом, однако, связана величайшая загадка римской тактики, - то что пилумы делали в большом количестве факт (металлические части тяжелого пилума распространенная археологическая находка), ясно и их назначение, но совершенно непонятно, как римляне пилумы употребляли. Метнуть копье из плотного боевого порядка, которым являлась манипула не возможно. Невозможно также предположить, что римляне расстраивали свои ряды в нескольких метрах от противника. Есть версия, что гастаты и принципы подходили к противнику россыпным строем, - по три метра один от другого, метали пилумы, потом кричали и бежали прятаться за триариев. Но эта версия основана на неправильном переводе единиц измерения (три фута превратились в три метра), кроме того, триариев в легионе было слишком мало, - всего 15 %. Даже если нападение с дротиками и расстроило бы вражеские ряды, триарии не смогли бы этим воспользоваться. Да и не любили римляне, когда дело доходило до триариев, - бежать в доспехах было трудновато.
Вообще, обычно, метательный бой вело не более четверти личного состава, так как тяжелая пехота строилась глубиной до 16 рядов, а легкая, - не более четырех, иначе она не смогла бы эффективно воспользоваться свои оружием. А в легионе специальные подразделения метателей дротиков велитов составляли даже 30 процентов. Вероятно, ни гастаты, ни принципы, пилумов вообще не метали, метали их велиты, приданные данной манипуле, а тяжеловооруженные легионеры, или часть из них, просто служили средством доставки боекомплекта к передовой. Велит один не мог нести много тяжелых пилумов, тем более, что у него еще были и другие дротики.
Копьем похожего назначения был франкский ангон. Разница была в том, что варвары не могли потратить столько железа, что бы сделать ангон неподъемным. Ангон был легким, но длинным, - метнув ангон во вражеский щит, франк потом некоторое время прыгал, пока ему не удавалось наступить на конец своего ангона, - после этого, пользоваться щитом противник уже не мог.
Праща была простейшим приспособлением для метания камня, известным все народам (надо было быть полным идиотом, что бы такого не изобрести) с глубокой древности. Эффективность ее была не велика, но до конца 16-го века в Европе праща с каменными пулями продолжала употребляться как боевое оружие. Очень ее ценили за простоту сюжета, - ремень всегда можно было найти или сделать, а боеприпасы не стоили ни чего. Пращником мог стать любой желающий покрыть себя славой на поле боя, - независимо от состоятельности. Камень для метания подбирался сравнительно круглый, весом 200-400 граммов, - именно такого веса пуле можно было придать максимальную скорость. Летели камни метров на 90, но точность была очень плохой, - целиться из пращи вообще было сложно, кроме того, даже опытный пращник не мог учитывать всех индивидуальных особенностей формы пули. Подобрать все камни точно по весу также было нереально. Носимый боекомплект зависел от физических возможностей пращника, а так же от концентрации камней на квадратный метр в данной местности. Обычно имелось 10-20 камней. В обозе их не возили. Но пращные камни были достаточно опасны для противника, если он не имел доспехов жесткого или амортизирующего типа (особенно шлемов) и щитов. В случае метания камней, праща имела даже перед самым слабым луком только то преимущество, что камни наносили сильные удары по мягким доспехам. Но все-таки, небольшие камни были слабым оружием. В Азии праща почти не имела распространения, так как луков было достаточно. Систематически праща употреблялась только низшими категориями ополченцев в античной и средневековой Европе.
Вместо камней могли использоваться пули из обожженной глины. Они были более стандартны по весу и форме, но имели меньшую плотность и летели хуже камней.
Иное качество приобретала праща, когда к ней применяли пули из железа или свинца. Особенно из свинца. В этом случае дальность ее действия уравнивалась с хорошими луками (свинцовые пули летели до 260-ти метров, железные до 180-ти), а пробивная сила возрастала в разы. Очень улучшалась и точность, так как пули можно было стандартизировать по форме и весу. Такое оружие использовалось войсками Ассирии, Персии, Греции, Рима и Карфагена, причем пращники, в этом случае, котировались паче лучников. На те же 200 метров свинцовые пули наносили несравненно больший урон, чем падающие на излете стрелы, а вблизи проламывали щиты и раскалывали бронзовые шлемы. Но до 50 метров лук был намного более точным оружием. Идея метания из пращи свинцовых ядер почти полностью увяла с упадком античной цивилизации, так как стрельба такими снарядами обходилась слишком дорого (для ста выстрелов требовалось 40 килограммов свинца), дорого стоили и пращники, - научиться метко метать пращные пули было сложнее, чем научиться стрелять из лука. К тому же времени, когда в Европе экономика вышла на необходимый уровень, появилось уже достаточно эффективное огнестрельное оружие.
Ни чего смешного. Самое известное изображение Александра Македонского (не считая статуи, где он голый) запечатлевает его в тот момент, когда он во время кавалерийского боя примеривается засветить кому-то булыжником. Хороший такой у него булыжник килограммов на пять.
Камни бросаемые без пращи, - просто рукой, состояли на вооружении греческих и македонских войск. Это были тяжелые камни, - малую скорость снаряда приходилось возмещать большим его весом, но и действовало это оружие достаточно эффективно, - гарантировано выбивало из седла сидящего без стремян всадника. Да и со стременами тоже. Употребляла камни и пехота, - чешуйчатый панцирь было не пробить, но от ударов он защищал недостаточно, а большой камень наносил очень сильный удар. Можно сказать, что камни заменяли грекам отсутствовавшие у них палицы. Римляне также не пренебрегали таким оружием. Любили покидаться камнями и арабы.
Камень для бросания рукой был тяжелым, - от 1.5 до 5 килограммов, - это для вооружения полевых армий, для вооружения гарнизонов крепостей использовались камни калибром до 20 килограммов и больше. Предпочтительными были камни круглой формы, но это не было слишком важным моментом, так что, обычно, форма камней была неправильной. Однако, камне мечущими народами изредка использовались и дисковидные камни, - такие летели дальше. Дисковидный камень трудно было найти, такой снаряд приходилось изготавливать специально, а до этого редко доходили руки, - все-таки камни были вспомогательным оружием. Но иногда доходили. Не только толкание ядра, но и метание диска было в античном мире военно-прикладным видом спорта.
Круглый камень бросался на несколько метров, дисковидный до 15-20 метров. Это оружие было почти бесплатным. Недостатком его было неудобство ношения, - даже один камень обременял воина. По этой причине камни чаще использовались для вооружения крепостей.
В Европе камни в полевых сражениях использовались по крайней мере до 14-го века. Швейцарские крестьяне не имели ни кирас, ни шпаг, ни алебард, ни арбалетов, - все это было оружием швейцарских наемников 16-го века. Настоящий швейцарский ополченец имел на вооружении пику, хозяйственный топор или нож, и несколько камней. В бою, пока один швейцарец пугал рыцарскую лошадь пикой, другой кидал в рыцаря камни, - так и побеждали. На вооружении крепостей камни оставались и в 16-м веке.
Это оригинальное оружие использовалось в разных районах земного шара. Кроме некоторых австралийских племен (большинство австралийских аборигенов предпочитало копьеметалку), классические бумеранги были у египтян. Бумеранги несколько иной формы использовались племенами южной Африки, наконец, знаменитый томагавк также был бумерангом, - изогнутой метательной дубинкой. Индейцы северной Америки не имели представления о металлах, ножи и топоры, в том числе и метательные, приобретали у европейцев, собственно индейские же топоры из шлифованного камня не годились для метания, - а уж как там получилось, что индейским словом томагавк стали называть легкие топорики голландских колонистов, история умалчивает. Как-то получилось. Индейцы же решили, что метать топорик удобнее, чем дубинку, да и назывался он понятным для них словом. Топорище индейцы часто делали сами.
В качестве военного оружия бумеранг использовался только в древнем Египте. Да и то, - не долго. Дальность действия бумеранга была удовлетворительной, - до 150 метров, если не возвращался с полдороги. Но бумеранги возвращались редко, - эту пагубную для военного оружия наклонность древние мастера умели преодолевать. Быстрое снятие бумеранга с вооружения было обусловлено другими его недостатками, а именно теми, что бумеранг делался из дерева, и что двух одинаковых бумерангов не существовало. Первое обуславливало низкую пробивную силу бумерангов. В Египте технологии обработки металлов осваивались с задержкой на 500-600 лет, и в меднокаменном веке Египет так же прибывал дольше положенного. Вместе с бумерангами на вооружении египетской армии состояли кинжалы из обсидиана, стрелы с наконечниками из черного дерева, копья с наконечниками из меди и деревянные палицы. Воины сражались в одних набедренных повязках, - тут было достаточно и бумеранга. Но когда стало известно, что наиболее вероятный противник заявится в холщовых или даже в бронзовых панцирях, - от бумерангов пришлось отказаться. Уникальность же бумеранга имела то последствие, что невозможно было подавать бумеранги метальщикам из обоза. Если эффективность стрельбы лучника резко снижалась как только он переходил с родных стрел на казенные, то у метателя бумерангов этот эффект был выражен на два порядка сильнее, - аэродинамика у этих снарядов была очень сложная. Австралийский охотник имел один бумеранг, поведение которого знал до мелочей, и которым мог попадать в цель очень точно, - чужим бумерангом он пользоваться не мог. Едва ли египетский военный метатель бумерангов имел всего один снаряд, как это изображали на своих рисунках сами египтяне, скорее всего у него их было несколько, - но после боя он должен был их найти, иначе на долго терял боеспособность.